- Светлана, а можно конкретнее: что все-таки произошло и чем вызваны ваши, искренне надеюсь, что временные, трудности!

- В период формирования нового кабинета министров вышел некий циркуляр об ограничении контактов с прессой. То есть сегодня мы обречены пребывать в полном информационном вакууме. Чисто по-человечески Евгения Максимовича Примакова понимаю: в период формирования правительства очень хочется ограничить количество ненужных слухов, избежать искажений. Но лично для меня подобная ситуация очень тяжела, поскольку трудно найти человека «на злобу дня».

- Кого вы хотели позвать, но не получилось!

- Вот сегодня, например, звала одного из членов нового кабинета министров, а он в течение целого дня не говорил ни да, ни нет. Подобную необязательность и, скажем так, наплевательское отношение к нуждам не только телевидения, но и телезрителей воспринимать очень тяжело.

- Обычно за какой срок до начала эфира определяется кандидатура самого героя?

- Абсолютно нет никакой схемы. Бывает, что мы уже накануне знаем, кто у нас будет завтра: происходит какое-то важное событие, у кого-то юбилей... И мы заранее договорились с человеком. Иногда знаем за неделю, кого ждать в гости в тот или иной день, - случаются и такие счастливые ситуации. А порой до шести вечера нет никакой кандидатуры: либо не вытащить человека, либо непонятно, кого вытаскивать. Само интервью выходит в прямой эфир из студии НТВ в «Останкино» в 19.40 на европейскую часть бывшего СССР, и далее телесигнал рассылается в регионы в соответствии с часовыми поясами, но уже в записи.

- Бывает ли так, что 19.00 пробило, а запланированного героя все еще нет в студии и даже не предвидится!

- Даем в эфир «консервы». Обычно это нечто нетленное: например, запись беседы с каким-нибудь известным человеком, который не сиюминутен, как тот или иной политик: известный писатель, ученый, деятель культуры. Одним словом, персона, с которой можно интересно и содержательно поговорить без привязки к событиям текущего дня. Наличие подобной записи желательно.

- Расскажите о сегодняшнем цейтноте, когда сорвалась необходимая кандидатура и вам в пожарном порядке пришлось искать палочку-выручалочку в лице академика Богомолова.

- Я страшно благодарна Олегу Тимофеевичу Богомолову, который понял нашу критическую ситуацию, откликнулся, приехал в последний момент - за пятнадцать минут до начала эфира...

- Многие наблюдатели, пристально следящие за вашим творчеством еще со времен «600 секунд» и «Вестей», почти единогласно отмечают, что вы стали много спокойней, умиротворенней, что ли. Прежде вы тяготели к ситуациям «поострее», за что неоднократно получали по шапке.

- Наверное, есть такое. И чем сложнее, тяжелее ситуация в стране, тем я стараюсь быть более выдержанной и спокойной. Чего это стоит? Например, благодарности. Вчера я поговорила с президентом Ингушетии Аушевым и, как могла, не давала ему обострять какие-то взрывоопасные моменты. А сегодня мне позвонили из представительства Северной Осетии в Москве и отблагодарили за выдержанный тон, в котором я провела беседу, чтобы не оскорбить национальные чувства осетин.

- Бывают ведь достаточно «взрывоопасные» собеседники. Тот же Владимир Вольфович Жириновский ...

- Трижды он у меня был. Первый разговор получился неудачным: Жириновский меня буквально задавил. Я не могла слова вставить в его «поток». Но ко второй беседе себя уже подготовила. Для меня очень важен момент личного знакомства: знаю, к чему быть готовой, осведомлена о сильных и слабых сторонах моих собеседников, в курсе, как можно хотя бы немножко подкорректировать их настроение.

- Необходимо ли предварительное, доэфирное обсуждение тем разговора, вопросов-ответов !

- Я всегда беседую с гостем до эфира. Если герой появляется в студии довольно рано, мы за чашкой чая разговариваем на отвлеченные темы. В предварительной беседе я не проговариваю те вопросы, которые собираюсь задавать перед камерой: вдруг человек удачно ответит на вопрос до эфира ? Потом повторять этот ответ - уже совсем не то.

- Какой выпуск «Героя дня» Вы считаете самым неудачным и почему! А какой своей удачей ?

- Единственный сорванный эфир был, когда я пыталась с организовать прямой телемост с Госдумой, где только-только закончилось второе голосование по кандидатуре Черномырдина. Удалось найти четырех человек из разных фракций. И тут случился обрыв связи - пропал звук. В результате я ни с кем не поговорила. А вообще я часто бываю недовольна и собой, и состоявшимся эфиром. Кстати, к разговору о самой тяжелой программе. Не провальной, но это была беседа с женой взятого в заложники представителя президента в Чечне. Я ее долго уговаривала, и, в конце концов, она приехала. Мне было безумно тяжело: боялась, что придется прервать эфир, - она едва сдерживала слезы, да и мне было ой как непросто. Я до сих пор не знаю, права ли я была, уговорив ее приехать в студию. И у меня до сих пор присутствует чувство какой-то личной вины за то, что Власов до сих пор так и не освобожден. Получается, что этот эфир ничему не помог. Хотя, с другой стороны, человеческое звучание подобным трагическим событиям придавать нужно. Что касается удач, то тут много составляющих. Могу сказать, что есть несколько выпусков, которые мне дороги в силу того, что в нужный момент мы оперативно и удивительным o6разом достали нужных людей. Например, в день покушения на президента Грузии мы сделали телемост с Тбилиси. И у нас был сам Шеварднадзе. Когда Кириенко объявил о неких действиях в отношении «Газпрома», мы провели телемост с Веной и общались с Вяхиревым. Был у меня и сам Кириенко в день назначения главой правительства.

- Злободневный вопрос о постигшем всех нас обломе. Как он отразился на эмоциональном состоянии и материальном благополучии лично Сорокиной ?

- Очень тяжело. Многие знания - многие печали. Нет у меня на сей счет и гениальных решений, которые привели бы к счастливому завтра. Все мои деньги лежали в банке. И я столкнулась с теми же трудностями, что и остальные клиенты. Но меня сегодня поддерживает, может быть, сумасшедшая надежда, что все еще будет хорошо.

Андрей ДОМНИЧ
Клянусь. Не помню от куда эта статья. Я все автоматом отсканировал, а газету выбросил.
Так-что да простит меня великий копирайт за мою безолаберность.